☥ Siberia Dharma

Ну вот, готова моя работа. Коротких рассказов я еще не писала, но этот попросили выложить. Ну да пусть будет. все равно из него я ничего масштабного делать не буду, пылился бы только.)

"Пробуждение иной" - читать дальшеКак затишье перед бурей, стоя на асфальтовой дороге, она почувствовала, как все вдруг замерло. Люди куда-то исчезли, мир напрягся. И, словно чудесный ларец открылся ей, словно неизведанный вручил ей маленький ключик и отворил стеклянную дверь. Мягкое и четкое представление обо всем настигло Дину. «Облака такие понятные! Деревья такие живучие! Земля такая щедрая!» – умильно думала она. Ощущения накатывали, тело мысленно исчезало, пространство вокруг становилось всё больше и больше…

Мир вдруг обрушился и заволок ее изнутри собой – это как шум тысячи телевизоров с совершенно разными передачами на всех языках мира. Сгусток напирал, являя себя во всем своем разнообразии. Было ощущение, что она тонет и задыхается без боли, взгляд всё больше становился бегающим и паническим, в ужасе. И всё больше ее зрение становилось рассеянным, объективным. Дина истошно завопила и вдруг, раскинув руки в стороны как крылья, уставившись невидящим взглядом в небо, упала, как крест, плашмя на спину. С ясно открытыми глазами она лежала обездвиженная на асфальте и чувствовала, как движется небо и спадает необъяснимая волна, формируясь в новое сознание. Это было похоже на смерть Одного и возникновение на его месте Иного.
Что-то проснулось. И одно сознание смиренно уступило место другому. Так, будто сняли директора, умершего только что от сердечного приступа, с его кресла, и на его место мягко и деликатно сел новый директор.

Что-то умерло.

Новое сознание силой мысли подняло тело. Оно послушно встало на обе ноги. Сознание оглядело себя и увидело то, что ему нравится и не нравится, с чем оно согласно, а с чем нет. Оно оглядело мир вокруг себя. Все было так же, как и 10-15 минут назад, но более ясным. Сознание промотало в голове все воспоминания тела о себе за всю 20-ти летнюю жизнь. Тело осталось частично недовольным, сознание тоже. Но, по-сути, телу было все равно, просто к нему не прислушивались, и оно недополучало чего-то, и находилось в состоянии некоторой легкой подавленности. Сознание же продолжало сканировать всё вокруг. Все люди стали снова незнакомцами. Это были не Его знакомые, а знакомые предыдущего сознания. Сознание новое с «равнодушным любопытством» изучало всё вокруг. Было всё равно кто рядом. Сознание ощущало любого человека насквозь и разбиралось в тонкостях любой души – все было как лежащее на ладони камешки. Просто, ярко и понятно. И не вызывало чрезмерных захватывающих чувств.
Новое сознание было как вынырнувший ни с того ни с сего, старый, давно потонувший буй в море.
Оно фундаментально узнавало всё вокруг и признавало изменения, но было немного разочаровано, что жизнь Дины так скудна, сера и что так много было растрачено времени впустую, а она – Дина – создавалась по уникальной схеме и так медленно реализуется. Новое сознание, - назовем его Тора, в конце концов, - тяжело, но без трагизма, сдержанно, вздохнула, и стала ощупывать мир дальше.
«Он довольно прост и похож на старый – места те же. принципы те же, форма другая, и – застой. Невидимый, но ощутимый и уже движущийся в неопределенности, в желании человечества жить» - думала Тора. – «Хотя, стремление большой части остального человечества к самоубийству сильно давит на Руссов – потому что их сознание в глубокой сердцевине отличается и все еще светится. Они спят и видят кошмар, становящийся серым пепельным ужасом. Напоминает хороший фильм «Сайлент Хилл». Там, бессознательно, люди показали один из существующих принципов, который можно встретить в жизни почти любой души в этом времени существования.
«Тяжелое время. Перун, где же ты!?..Тара! Твой народ погибает!...» Тора испустила слезу, глядя на проходящие мимо пейзажи, и думая обо всем этом.

Наконец, чужие разговоры стали проникать в новое Сознание. Она прислушивалась мельком, но зорко и цепко.
Ничего. Пусто.
Как будто слушать запись одной фразы, многократно повторяющейся – люди говорят не о том, что стоит слов, а о том, о чем им можно говорить! Поэтому они переключаются на бытовые темы. Они создают проблемы, чтобы говорить о них, они ищут причин, чтобы рассказ не кончался…
Внутри Торы, словно легкая электрическая вспышка, разошелся обжигающий холод.
Ничего на поверхности нет! Пусто!
Чтобы узнать о чем-то, человека надо вскрывать, чтобы вылечить его от общего сумасшествия и страха, боли и обиды – нужно срезать тонны напускной грязи! Рожденных детей с детства закапывают как всех под одеяло паршивой земли, считая свежий свободный воздух опасным. Обещая, что когда ребенок вырастет – он выберет дорогу сам, «если его не поймают раньше – научатся дышать свежим воздухом, но потом…» Тора отвлеклась. Видимо, в памяти тела Дины эти мысли были сильны. «Вместо того, чтобы думать и страдать, надо было что-то делать.» - холодно оценила Дину Тора. «Люди спят, они мало знают, они многого боятся. Они не станут даже шевелиться, если что-то им угрожает – они притворяются мертвыми и идут на холодную войну под железными зонтиками.»

Тора с любопытством обшарила каждое сознание в округе, каждую вещь, каждое дерево. Ничего не раздражало, только иногда горько печалило.
Краски вокруг приобрели благородство и четкость, утратили вульгарность и крикливость, яркость и обидчивость. Тора спокойно созерцала мир, будто с высоты орлиного полета, высматривая что-то, что искала интуиция и Тора благосклонно «уступала, пока интуиция не найдет это «что-то» и Дину не «осенит».
Тора двинулась дальше по неизвестному ей пути, но известному памяти Дины. Пока новое Сознание лишь испытывало удовольствие от самой прогулки. Вышла на берег могучей древней реки, протекавший через город, расположенный на двух ее берегах. «Хорошее место для поселения» - радостно и восхищенно подумала Тора. Внутри Сознания смутно виднелась ее собственная, «древняя» память.
Тора подошла к воде, села на корточки и опустила в нее сначала кончики пальцев тела, пощекотала воду, а затем, повинуясь порыву, постепенно погрузила обе руки до локтя, ощущая прикосновение воды к сухой коже. Поводила руками в воде, поплескала ее, полюбовалась дном, не смотря на всю его загрязненность… Вынула руки из воды и привычно понюхала их – не секрет, что река грязная. Тора ощутила очень слабый запах не то резины, не то тины, не то еще каких-то отходов.
Тора увидела поваленную березу. Огорчилась, что ее кто-то так кощунственно выломал и бросил, и извинилась перед погибшим на благо природы деревом. После этого, новое Сознание приказало телу присесть на широкий ствол несчастного дерева. Так она долго рассредоточено смотрела вдаль. И, мысленно расширяясь. Пыталась ощутить мир вокруг себя, теряя ощущения своего тела.

***

Насытившись, уже под вечер, Тора летящей походкой пошла дальше, в город к людям, через мост и в центр города. Она сравнивала ощущения старой памяти и новой, и все печалилась, что Дина так мало сделала за свою жизнь, будто это было очень важно. Тора понимала Дину и не винила ее, потому что ощущала, как чудовищно мощно затягивает и ее, Тору, в себя этот непрерывный мир Чувств, Жизни, смерти и Воображения. Это было его свойство, это была его суровая двоякая школа. Чем дольше Тара гуляла, с мыслью о Перуне и Таре в сердце, тем подробнее складывалась ее картинка о мире. Она то тихо дивилась, то зорко наблюдала, собирая краткие, но емкие сведения.

Нашарив плеер в кармане Дины, Тора оценила современную музыку и выбор Дины, соответственно. По большей части это было похоже на режущий уши шум и крики. Лишь найдя более-менее приличную оркестровую, хоть и на современные темы, музыку, она смогла послушать ее до конца, не морщась. Остальная же походила на сваливание внутрь человека, как в дыру, скрежетащего металлолома вперемешку с вопящими людьми. Еще была в плеере почти однообразная «бумкающая музыка», но иногда была не менее приятная, чем оркестровая.
«Видимо, это зависит от художника.»-справедливо рассудила Тора.

Разговаривать по телефону Дины с ее знакомыми тоже было немного странно – это ведь не были знакомые Торы и она, словно новорожденная, жаждала и была готова искать свой круг людей, своих собственных знакомых, управлять своей судьбой, строить жизнь Дины по более объективному и качественному образу. С точки зрения духа. Души и всего того, чем Дина в последнее время зачитывалась.
Тора оценивала всё – от конструкций зданий до отношения к Дине ее знакомых. Тора запустила свои мысленные щупальца везде. И всегда оказывалась права в суждениях. Она поняла, что это не столько любопытство, сколько ее интуиция, ищет что-то ей одной известное. Тора ощутила себя слепым человеком, который водит вокруг себя руками по ковру, в поисках своих очков.

Тора не ощущала себя одиноко, - скорее бездомно. Да, она могла прийти в дом к Дине, но там ей пришлось бы делать вид, что она Дина, и это тормозило бы ее поиски. Отрезать большинство концов Дины и развернуться «на 180 градусов» (имея за плечами такой груз родственников и знакомых), было трудно. Она ощутила мудрость и храбрость тех немногочисленных знакомых Дины, которые так кардинально и поступили. Еще она ощутила глупость некоторых знакомых. Которые так и не извлекли из этой свободы полезного урока, и обрекли себя на дрейфование, вместо того, чтобы пуститься в храброе свободное плавание.
Тело просигналило свой голод. Свободная энергия эксплуатации заканчивалась. К слову, когда урчит в животе, это выглядит как если бы нарисованная батарейка уменьшилась на четверть своей длины и из «зелененькой» стала «желтенькой». Трагедии здесь нет. Но некоторые по глупости переживают так серьезно, что иногда приводят сами себя в настоящее бешенство.
Разумнее всего было сесть на автобус и доехать до дома Дины и там поужинать. Как раз к тому времени Тора подошла к остановке.

Город казался маленьким и понятным, как бумажный макет в масштабе. Тора ощущала непоколебимое, как Земное ядро, атомное спокойствие. Она вспоминала, как Дина волновалась по поводу и без, словно водоросль, подчиняясь волнам обстоятельств. Тора была непоколебимо тверда, уверенна, любяща, и немного печальна. От нее веяло немерянной силой, как паром от кипятка.
Бодрая городская майтмара («колесница»), т.е. автобус, несла пассажиров с собой по своему маршруту. «Когда-то вайтмары ходили по небу. Теперь – по земле. Интересно, когда появятся следующие вайтмары, летучие?»
Тора смотрела вдаль, словно сфинкс, ощущая все веяния вокруг…

***

«Еда. Она необычна. Она благородна и жертвенна.
Еда. Она дает силы тем, кто больше никак не может их восполнять.
Не мудрено, что ее негласно возвели в ранг чего-то святого. Люди ходят в церковь, а дома у них еще одна – кухня. Потому что там есть еда.»
Восполнив силы в доме Дины и поблагодарив её за её дом, Тора оглядела вещи Дины.
Бардак в комнате. Много лишнего. Не много по-настоящему ценного. Отчасти из-за страха родителей, отчасти из-за страха Дины. Она заразилась им, когда была маленькой. Страх как кислотная гниль – выедает всё изнутри. Из-за этого страха Дина боялась, что не сможет восполнить свои запасы барахла и копила барахло старое.
Тора сочувственно покачала головой. Она попыталась посильно прибраться в комнате Дины. Отмывать и чистить всегда приятно.

Закончив поздно вечером, Тора уставшая уснула на диване. Родители Дины были на даче и обещали приехать утром. Но Тора так внезапно и ушла в раздумья обратно вглубь подсознания. Скорее всего, чтобы вынырнуть однажды снова, но уже с идеями. А пока – это был день знакомства.

Дина удивленно проснулась утром. Ей приснилось, что вчера утром проснулась не она.


: Если рассматривать все время в часах, то я живу уже чудовищно долго. Если не спать – жизнь становится другой. Как будто ты УЖЕ живешь вечность. Сон путает тебя, превращая день в одну маленькую жизнь, о которой забываешь на следующий день.

@музыка: Muse

@темы: Строчу строчки